Полковник Крокодил - Страница 20

— Сколько лепить–то? — пыхтел один полковник.

— Давайте по тридцать?

— Какие тридцать? — возмущался полковник Крокодил, — Ты на пузо свое посмотри, тыж не меньше сотни сожрешь! Давайте хоть по полста!

— Полста — хорошо!

Угробив на свой кулинарный опыт почти весь день, господа офицеры накрыли на стол, выставив в центр несколько запотелых бутылок водки и виски, приготовили глубокие тарелки, хлеб, специи и прочую посуду. На плиту в торжественной обстановке водрузили огромную кастрюлю, и, когда вода закипела, в нее аккуратно, как самое дорогое, погрузили пельмени.

— Ну! За почин! — тут же провозгласили тост. И выпили.

— Ну! За успешное всплытие! Они там как? Всплывают же?

— Ага, один появился!

Выпили.

— А воду–то посолили!?!? — вдруг всполошился генерал и вскочил.

— Да посолили, посолили, — успокоил Крокодил, — Не волнуйся ты так.

— Тогда давайте еще выпьем! За Родину!

Выпили…

Выждав положенные десять минут варения и выпив по нескольку рюмок, офицеры столпились у плиты и аккуратно подняли крышку. Заглянули все вместе. До негров–охранников донесся разочарованный вздох и многоголосый мат, охранники, подозревающие, чем это может закончиться, боязливо втянули шеи…

В кастрюле плавали сплавленные в единую вареную массу пельмени. Целый день труда, ожиданий, мечтаний и воспоминаний о Родине пошли коту под хвост. Офицеры глухо урчали матом, напоминая голодных цепных псов.

— Всё… Всё пропало, — поскуливал генерал–зачинщик. Остальные траурно светили недобрыми глазами.

— Тогда за упокой! — поднял рюмку второй генерал.

Выпили не чокаясь.

— Это что же получается? Выбрасывать? Эх–х–х.

— Ну почему выбрасывать, — флегматично заметил полковник Крокодил. — Давайте обзовем эти пельмени ленивыми и сожрем…

— Верно мыслишь, Палыч! — похвалил генерал, — Ну, за сообразительность!

Выпили, закусили «ленивыми пельменями». Понравилось, повторили.

Потом вдруг все схватились за телефоны и, не сговариваясь, принялись названивать в Россию жёнам.

— Клава! — кричал в трубку багровый от разочарования и выпитого генерал, — Клава, ты меня слышишь?

— Лена? Да! Пельмени делали! Нет, не пили! Ну что ты, в самом деле, что мы, алкоголики? Ну да, совсем чуточку, по полбанки всего…

— Маша! Так не получилось у нас, ага. Слиплись заразы, в огромный комок. А почему?

— Клава, да не хрипи… Не хрипишь? Смеешься? Очень смешно, блин! У нас горе, а она там ржёт сидит. Почему у нас пельмени разварились? Что? Ага… Понятно, спасибо.

— Так, мужики, — сказал генерал, когда воцарилась тишина.

Все внимательно слушали.

— А яйца мы в тесто клали?

— Яйца?

— Яйца!

— Нет…

— Вот потому и разварилось у нас все… Блин, ну кто бы мог подумать, а? Из–за каких–то яиц! — генерал мрачно ткнул ложку в кастрюлю с ленивыми пельменями и закусил.

Что–то хрустнуло, генерал удивленно вскинул брови и хыкнул.

— Что такое?

— Бля, я жуб шломал!

— А! Так тебе, наверное, пельмень счастливый попался! — догадался один из полковников.

Генерал выплюнул на скатерть огромную металлическую пуговицу и зуб. Выругался и запил боль утраты водкой.

Через неделю его отправили в Россию.

Нелегка попугайская жизнь

Старая история, своими словами: Попугаев Жако было запрещено ввозить в Советский Союз, однако из Анголы их везли практически все, минуя таможню хитрым образом. Для провоза живого груза необходимо, чтобы этот груз вел себя как мертвый, то есть не трепыхался и вообще прикидывался курой гриль, только маленькой. Потому попугаев просто напаивали аж целой столовой ложечкой медицинского спирта, после чего они минимум на сутки отрубались и представляли собой не более чем бессловесное анатомическое пособие по строению птичьей тушки в состоянии анабиоза. Обычно коматозное животное погружалось в контейнер навроде тубуса для чертежей, в котором просверливались аккуратные дырочки, и в таком состоянии везлось на новое место жительства. Кто знает, может, в этот раз спирт оказался разбавленный или попугай бывалым, но на таможенном досмотре, когда офицер открыл сумку, тубус для чертежей вдруг затрепыхался и из него вылез взъерошенный попугай. — Оп–па! — только и смог сказать таможенник, — Что же это вы, товарищ, незаконный груз перевозите?! Хозяин груза уже собрался, было, оправдываться, но Жако встряхнулся, расправил перышки и заорал на весь аэропорт: — Я русский! Я ру–у–у‑сссский! Русский!!! Ну и как было не впустить такого товарища на Родину??

Есть такие попугаи — Жако. Многие про них слышали, но вряд ли кто–нибудь видел. На вид они невзрачные, небольшие, разика в два–три больше размерами чем волнистые, серенькие, без особых украшений. Одно только их отличает — интеллект. Очень быстро они учат человеческую речь и, мало того, вовремя и к месту применяют полученные знания.

Попугаи Жако обитают в Африке, и, несмотря на всю свою дикость, очень быстро привыкают и привязываются к людям, особенно если начинают общаться с ними еще птенцами. Один из военных советников из командировки привез такого птенца. Маленького и голенького, еще не обросшего перьями, офицеры кормили его с руки и всячески приручали. Уже через год он подрос и, хотя не научился летать, принялся бодро бегать по помещениям.

К тому времени серенький попугайчик уже знал массу русских, английских и португаш (португальско–английский диалект, на нем говорит основная масса населения Анголы) ругательных слов и вовсю ими пользовался в повседневной жизни.