Полковник Крокодил - Страница 6

Полковник Крокодил, командир артиллерийского полка и мой отец, имел территориально выгодное место расположения. Полк находился почти в полусотне километров от штаба дивизии, то есть непосредственное начальство не так чтобы далеко, если вдруг необходимо решить какой–нибудь срочный вопрос, но и не то, чтобы близко — если кому–то вдруг захочется посмотреть, чем живет Крокодил и его полк, то можно успеть подготовиться к встрече.

Одно напрягало — генерал, по дурости своей, или из лени, а может и жизненного интереса ради, обожал командовать, глядя подчиненному непосредственно в очи. Так он острее ощущал свое превосходство, видя, как взмыленные полковники вытягиваются перед ним в струнку и изображают любовь. Потому Крокодилу приходилось чуть ли не ежедневно, а то и по нескольку раз в день седлать своего верного коня японского производства и мчаться к обожаемому командиру. Однажды ему это надоело.

Зазвонил телефон. Полковник Крокодил, наученный опытом, поднял трубку и установил ее примерно в тридцати сантиметрах от уха:

— Командир N‑го артиллерийского полка, полковник Ж. слушаю.

— Твою мать!!! — заорала трубка. Это был командир дивизии, — Ах ты (вырезано цензурой), деревенщина! Какого (вырезано цензурой) техника не готова к проверке (вырезано цензурой)??? Ты что там, совсем (вырезано цензурой)? А ну, (вырезано цензурой) живо ко мне!

— Не могу, товарищ генерал.

— Чего (вырезано цензурой)??? Живо, сказал!

— Согласно приказу командующего округом за номером…, — принялся наизусть зачитывать Крокодил, — Командир не имеет права пользоваться в служебных целях личным автомобилем, равно как и служебным в личных. Правда, служебного автомобиля у меня нет — УАЗик вы мне уже год как обещаете, но так и не выдали, все топливо распределено на караульный грузовик и медичку. Не могу же я нарушать приказ командующего?

Генерал, видимо удивленный такой речью, в которой пестрели страшные слова «Приказ номер» и «Командующим округом», молчал. Потом он справился с собой и проскрипел:

— Умный, что ли? Лови тогда попутки, понял? Поезда останавливай (вырезано цензурой)!!!

— Есть, товарищ генерал! — ответил Крокодил и положил трубку.

После разговора он засек время, основательно собрался, запер кабинет и вышел из штаба. По пути он отловил своего зама и сказал ему:

— Значит так, Андрюха. С этого момента ты за меня. Будут спрашивать, куда я делся, отвечай, что убыл к командиру дивизии. Ясно?

— Так точно, товарищ полковник!

Потом Крокодил отправился домой. По дороге он купил пива и рыбки, по прибытию хорошо поужинал и устроился у телевизора.

На следующий день Крокодил встал часикам к двенадцати дня, упорно игнорируя истошные телефонные звонки. Надел форму, взял с собой вещмешок, в котором были уложены все необходимые по тревоге принадлежности, нацепил на себя сумку с противогазом и в таком виде залез в свою машину.

Неторопливо и спокойно, соблюдая все правила дорожного движения, полковник Крокодил добрался до штаба дивизии, не доезжая до него с километр вылез и дальше отправился пешком. Перед дверями штаба он тщательно присыпал ботинки и брюки дорожной пылью и поднялся к кабинету генерала.

Там орали. Стены тряслись, окна норовили прогнуться и лопнуть от звукового удара. Штабной писарь, сержантик, который должен был нести на подпись командиру какие–то документы, уже битый час околачивался у двери, не решаясь постучаться и войти, поскольку попасть под горячую руку ему вовсе не улыбалось.

Генерал буйствовал, цветы в кадках вяли от мата, штабная кошка, и так не раз получавшая от генерала пинка, спряталась в подвале и тихонько вздрагивала от доносящегося голоса. Во всех остальных кабинетах царила полнейшая тишина, только скрипели по бумаге шариковые ручки — то впечатленные штабники записывали за генералом его витиеватую речь, чтобы потом выучить наизусть и блеснуть при случае.

— Найдите мне этого несчастного полковника! К ноге, к ногтю! Перед троном мне его поставьте и нагните раком! Не желаю ничего слушать! Доставить! Живьем, из–под земли, спецназ на поиски! (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой), (Вырезано цензурой).

— Ур–р–роды!!! — чуть переведя дыхание, продолжал генерал, — Потеряли командира? Потеряли, спрашиваю?? Где ваш командир?? МА–АЛЧА–АТЬ! Доставить его ко мне! На кресте! В терновом венке! Я его буду мучить! Пытать я его буду! Всю вашу часть я буду пытать раком! Вас не спасет НИЧТО!! Вам понятно?? (Вырезано цензурой).

Полковник Крокодил дождался очередного перерыва в монологе, коротко постучал и толкнул дверь вперед. Войдя в кабинет, полковник Крокодил отчеканил три строевых шага до огромного генеральского стола, мельком глянул на портрет президента, что висел на стене, приложил руку к фуражке и доложил:

— Товарищ генерал–майор! Полковник Ж. по вашему приказанию прибыл! — Крокодил застыл, словно изваяние.

Командир дивизии растерянно смотрел на «пропащего» командира, открыв рот. Картина маслом — «возвращение блудного сына», плавно переходящая в полотно «Иван Грозный убивает своего сына».

— Э–э–э, — выдавил генерал. Телефонная трубка в его руках трепетно молчала. — Нашелся, твою мать…

— Так точно, товарищ генерал!! — преданность во взгляде, пожираем начальство глазами. Многолетние тренировки этого взгляда не прошли даром. Генерал смутился, но зато быстро отошел от удивления.

— Ты (вырезано цензурой), осел! (вырезано цензурой) где был?? (вырезано цензурой) я тебя спрашиваю!!! Тебя же пол армии ищет! Да я же прокуратуру на уши поставил! Да я же тебя с говном съем!